Воспоминания бывшего тренера сборной по биатлону

Экс-тренер мужской сборной России Николай Лопухов 9 мая вспоминает послевоенное детство, суровые нравы и свою привязанность к спорту, о котором готов говорить бесконечно. Павел Копачев записал откровенный монолог.

Я родился, когда война еще не закончилась – 28 февраля 1945–го. В небольшом городке Задонске Липецкой области. Немцы туда не заходили, но бомбило рядом прилично. Про войну мне отец рассказывал. Книжки сам читал – раньше воспитание было патриотическим. Имена всех героев края знали наизусть.

К 9 мая всегда готовились как к большому празднику. В параде вся школа принимала участие. Дома гладили брюки, рубашку, галстук. А после парада нам наливали лимонад, давали мороженое – оно еще тогда такое кругленькое, шариками было. Мама готовила вкусный обед. У нас в семье 9 мая как Новый год или Рождество. Большое событие.

Папа, к сожалению, рано умер – получил ранение в обозе, долго болел. А в 52–м, когда мне было 7 лет, его не стало. Так он, конечно, строгим был – частенько нас с братьями кнутом с печки бил. Мы старались быстрее пробежать, чтобы не досталось.

Семья у нас большая. У родителей было шесть сыновей. Двое, правда, рано погибли. Николай — еще до Великой Отечественной, Александр – во время бомбардировки в войну. Так что, мы вчетвером росли – я, старший Виктор, средний Валентин и младший Александр. Нас с Сашкой в честь погибших братьев и назвали.

Время было голодное. Продуктов мало, денег – еще меньше. В огороде курицу сгонишь – яйцо возьмешь, быстро на сковородке пожаришь. Или сахар-рафинад, помню, таскали из домашних запасов. Сад у нас молодой был – летом обычно ездили к родственникам в село Синдякино. Там и яблоки, и груши росли. И корову тетка держала – всегда свежее молоко, сметана, творог.

Маме почти целый день помогали по хозяйству: воду носили, печку топили, огород, 12 соток, копали. Она выкручивалась, как могла, надо же было прокормить такую ватагу. Выращивала огурцы, помидоры, морковь, зелень… Садила ранний лук, овощи в парнике — потом продавала их на рынке. За отца она получала небольшую пенсию – 23 рубля, кажется.

Сейчас, конечно, это дико, но мы за хлебом очередь с 4 утра занимали. В 6.00 был завоз – приезжала кибитка, выбрасывала буханки, а народ с ночи ее ждал. И никуда нельзя отойти – как только магазин открывался, наваливалась разъяренная толпа. Меня, малого, частенько «выталкивали». Плакал навзрыд.

Суровые нравы. Я когда тренером стал, приводил пример спортсменам: вы, говорю, должны так отчаянно, сжав зубы и кулаки, бороться на лыжне, как я в свое время за хлебом стоял. Не попал в магазин, «вылетел» из очереди – все, остался голодным. Следующий завоз – только утром на следующий день.

Я с детства был помешан на спорте. Настольный теннис, футбол, баскетбол, гимнастика, лыжи, нормы ГТО. В «жошки» играли – чеканили самодельный «мячик», который набивали свинцом и мехом. Много ездили в соседние города по системе «Урожай», соревновались с другими мальчишками. Раньше спорт был настолько популярен, что на переменках в школе – 10–15 минут – обязательно играли в баскетбол. Возвращались за парты, мокрые, вспотевшие, уставшие, но учителя не ругали. Наоборот, спрашивали: «Кто выиграл?».

Мне, правда, однажды во время догонялок попали палкой в левый глаз – чуть зрения не лишился. Из Задонска срочно повезли в больницу в соседний Елец. Там меня привели в чувство, 10 дней пролежал.

Школу в военное время разбомбили. И мы там по руинам лазали, играли. И так почти каждый день: с утра — работа по хозяйству, днем – учеба, а потом бежали в лес — гнезда разоряли; или в сады – груши да яблоки рвали. Старшие пацаны частенько в карты играли – в дурака, в «очко», а нас, младших, прогоняли.

Да, время было голодное, но мы об этом не задумывались. По-другому и не знали, что может быть. Зато жили дружбой и спортом. Один за всех и все за одного. Знаете, какая мечта была? Не квартиру купить или машину дорогую, а получить значок мастера спорта!

Первые лыжи у меня были самые обычные: деревянные, на валенках. Старенькие, непрочные, но свои. Целыми днями с пацанами катались по оврагам. У нас еще учитель физкультуры был бывший военный, Владимир Васильевич – он с нами буквально дневал и ночевал. Оставался после уроков – что-то показывал, рассказывал, увлекал. Такой был энтузиаст спорта!

На ботинках лыжи я только в сельскохозтехникуме получил. Там и секция хорошая была, и база материально-техническая. А лыжи, как сейчас помню – Кировского деревоперерабатывающего завода. Методологии никакой не было – имитацию, заминки делали по наитию. До учебников только потом руки дошли.

Но лыжи лыжами, а моя первая любовь – настольный теннис. Помню, в детстве достал переводную книгу китайских авторов, репетировал удары справа и слева, «подрезки», «накаты» – старался все делать технически правильно. Я и поступать хотел на кафедру настольного тенниса, но такой тогда не было. Пришлось записаться в лыжные гонки — в Московский институт физкультуры . А там конкурс был 7–8 человек на место к знаменитому Венедикту Ивановичу Каменскому, заслуженному тренеру СССР, он пять раз возил сборную Союза на зимние Олимпиады. Чтобы поступить, я почти месяц жил в общежитии на Шмитовском проезде; усердно готовился: подтягивался, отжимался, укреплял верхний плечевой пояс, зубрил теорию.

Значок мастера спорта раньше непросто было получить – тогда в институт физкультуры поступали очень сильные, разносторонние ребята. Я только на третьем курсе выполнил все нормативы. Но и учились мы хорошо — каждый день с Красной Пресни ездили на Курскую, потом с лыжами бежали на Ленинградский вокзал, оттуда на электричке на базу в Подрезково. Вечером, перед сном, успевали только перекусить – картошечки вареной с батоном. А на утро опять в институт…

В настольный теннис и сейчас иногда играю. Хотя, честно говоря, с каждым годом все меньше – больше думаю о работе, переживаю за спортсменов. А так у нас команда очень спортивная — и Антон Шипулин хорошо ракеткой владеет, и массажист Григорий Григорьевич Шишкин, и Ваня Коростелев из комплексно-научной группы, и менеджер Сергей Костин… Все они получше меня будут!

Про спорт я готов говорить бесконечно. И раньше фанатиком был. И сейчас такой же. Каждому ученику отдаешь даже не частичку себя, а гораздо больше… Я бы сказал, полностью отдаешься. И в лыжных гонках такое было, когда с Егоровой, Гаврылюк, Тихоновой, Медведевой, Куркиной работал. И сейчас в биатлоне – все мысли о сборах, тренировках, технике, спортсменах. Вот кажется только май, а у меня уже в голове все до декабря расписано. И до сих пор сам с собой дискутирую: что правильно, что, может, стоит еще поменять. Непрерывный тренинг мозга…

Источник: http://www.sports.ru