Интервью с Доротеей Вирер

1 июня Доротея Вирер вышла замуж. Самое время для нас всех понять, какую женщину мы потеряли.

— Это было в Ханты-Мансийске, — тараторит Доротея. Ее мимика и жесты открыты и игривы как у ребенка. Слова захлебываются: еще бы — ведь девочка рассказывает о том, как ей в последний раз делали предложение. — Мы прилетели чартером с чемпионата мира в Контиолахти и только-только прошли паспортный контроль. Нас встречали дети, девушки с ягодами. Я съела одну и зажмурила глаза (это была клюква). Открыла — и там стоял он, с обручальным кольцом.

— Кто он?

— Русский мужчина. Предложил мне стать женой.

— А вы?

— Отказалась. Но на следующий день мы встретились у биатлонного стадиона. Он отвел меня в сторону и спросил: «Ну как, подумала»? Я молчала, он требовал: «У меня есть шанс»? О, такой настойчивый.

— Опять же: а вы?

— Что я-то?! Отказала. У меня же свадьба 30 мая.

Жених Вирер — технический директор Федерации зимних видов спорта Италии. Стефано Коррадини старше Доры на 12 лет, но выглядит также молодо и подтянуто, как его сверстник Андреа Пирло. В общем, этот как раз тот редкий тип беспузого чиновника.

— Отказала, в общем, русскому, — румянится Вирер.

— Надо было хоть кольцо взять.

— Да зачем? Это подделка. Этот мужчина был странно одет: непонятная, огромная куртка из странной кожи, большая шапка. Не думаю, что у него могли быть деньги на кольцо.

— Доро, а вы понимали, где находились?

— В Ханты-Мансийске.

— Это нефть. Здесь у человека, который похож на лесника, может быть миллиард.

— Ой. То есть, кольцо настоящее?

— Близко к 100 процентам. Надо было соглашаться.

— Сама понимаю …Ну ладно вам,я люблю Стефано. Деньги тут вообще не при чем.

Вирер выходит замуж в 25. За четверть века она выиграла три биатлонные бронзы. Все — в эстафетах: две — на чемпионатах мира, одну — в олимпийском Сочи. Скудно для спортсменки, которая на юниорском уровне выкатала все золото.

— Сезон-2014/15 для вас лучший. Подиумы, красная майка в спринте по ходу сезона, 7 место в общем зачете Кубка мира.

— Я хорошо тренировалась, причем, с мужской командой. Ну и не болела.

— Болезни — это ведь вообще главная тема. Мне рассказывали, что простой с 2011 по 2013 год — он из-за здоровья. Вы ведь тогда и вес сильно набрали, если по фото судить.

— Здоровье? Вам так и передали: «Здоровье»?

— Да.

— Тусовки — это болезнь?

— Нет. Наверное… Тусовки?!

— Да, да, тусовки, клубы. Понедельник, вторник, среда — с вечера до утра. — Вирер произносит это «Monday. Party. Tuesday. Party» будто озвучивает трек Sak Noel «Paso», звучавший на подмосковных рынках не реже «Черных глаз» (только поэтому мы его и знаем, конечно).

— Тусовки — с алкоголем?

— А разве бывают тусовки в клубах без алкоголя? Вы что?! Это было очень крутое время. Мы с друзьями могли выехать из Антерсельвы (Южный Тироль) в Милан в пятницу. Зайти в один клуб, в другой, танцевать до утра, просыпаться в отеле, вечером гулять в другом месте — и так несколько дней.

— В другом месте — это миланская опера, концерт?

— Это не интересовало.

— Кино? Феллини? Росселини?

— Нет. Говорю же, мне нравится клубная музыка, новые веселые люди. Еще раз скажу, это было очень крутое время, я ни о чем не жалею.

— А как же тренировки?

— Да никогда особо не тренировалась и не считала, что спорт — вся моя жизнь. Понимаете, я талант, поэтому и выигрывала в молодости все, что можно.

— А потом?

— Потом люди продолжали работать, а я «делала пати». В один момент моя физическая форма стала настолько ужасной, что сказала себе: «Все, хватит, займись делом».

— И перестали?

— Перестала. Сейчас живу смиренно, тренируюсь. Наверное, только в этом году стала настоящим профи.

— Изменить жизнь помог муж?

— Нет, решение мое. Как-то сама понимаю, что нужно, чего хочу. Зачем заставлять себя?

— В России знают: спорт — это как раз та среда, где нужно заставлять себя.

— Зачем?

— Чтобы жить нормально. Если ты не в сборной — у тебя нет ничего, а вот если в команде…

— Да-да. Я слышала, если русский спортсмен берет медаль на Олимпиаде, то потом всю жизнь может не работать.

— Так сложно сказать: но машину, квартиру, и сумму равную еще одной квартире — вам выдадут.

— В Италии за Олимпийскую бронзу я получила 0 евро. Вообще 0. Но стойте, мне же платят за сборы и так далее.

— В России тоже платят.

— А что за машины биатлонистам давали?

— Хорошие. Алексей Волков продал свою и за полсуммы купил вот это! — интернет в холле был такого качества, что перламутровая «Порше Панамера» раскрывалась с модемной интригой, покадрово.

— ОЙ! Вау! — Вирер с размаху стукнулась затылком о спинку кресла. — И где он на ней ездит?

— Как где? В Хантах.

— «Порше»? Хахах…В Хантах? Хаха. Не в Милане? Тут! Хахаха.

— 0 евро за бронзу на Олимпиаде? Вот где «хахаха».

— Ну все, ладно, я переезжаю в Россию, хочу быть русской.

— Прямо сейчас президенту СБР Александру Кравцову звонить? Вы поаккуратнее с желаниями: Россия может все.

— Тогда давайте забудем, что я сказала. У меня другие цели на будущее.

— Какие?

— Семья, нормальная работа.

— «Нормальная работа»?

— Ну да: в таможне. Сейчас я там числюсь, чтобы мне платили какие-то деньги, помогали со сборами. Но когда закончу карьеру и полностью сосредоточусь на работе — будет уже больше денег. Хотя сейчас есть бонус с премиальными.

— А если вернуться: я была бы популярна в России?

— Еще бы. Вы уже.

— Биатлон у вас уж точно популярнее, чем в Италии. У нас в газетах только футбол-футбол-футбол. Хотя когда я что-то выигрываю — упоминают чаще, предлагают участие в проектах.

— Вам ведь итальянский «Playboy« предложение сделал. Это правда?

— Да, правда. Многие девушки об это мечтают.

— А вы?

— Я не так уж уверена в своем теле. Одно дело сфотографироваться в бикини, но так, чтобы совсем обнаженной…

— Вы стесняетесь?

— Да. Тем более, это ведь на всю жизнь останется. В 25 лет я покажу все — лучший ли это пиар?

— Мириам Гесснер, кстати, отлично получилась.

— Нет-нет-нет, это не мой путь. Мне больше нравится Лена Нойнер. Улыбчивая, простая, жизнелюбивая — она никогда не снималась голой, зато ее знает и считает сексуальной весь мир.

— Тогда в итальянских газетах останется футбол.

— Кстати, в детстве играла с ребятами и была сильнее каждого из них.

— Любимая команда, игрок?

— Какой-то молодой русский, очень хорошо играет.

— Кокорин?! Дзагоев?! — судорожно подбирая игроков, понимаешь Капелло: их на самом деле нет.

— Я не помню. У нас в Италии он…- и тут отлегло.

— Русских в Серии А нет. Может, Тотти?

— Тотти?!

— Понятно.

— Ну ладно вам. Не смотрю спорт, не зацикливаюсь, я им занимаюсь.

— И так было понятно, что вы много чего не смотрите, когда в одном интервью сказали, что самая популярная спортсменка России — Курникова.

— Разве нет?

— Мы ее лет десять не видели и уже 5 как забыли.

— А кто тогда?

— Шарапова.

— Точно! Вот ее хорошо знаю. Она популярна, раз в Италии по ТВ показывают.

— После бронзового финиша на ЧМ в Контиолахти вы сказали, что опасались «той русской, которая стала четвертой». И не могли вспомнить фамилию Шумиловой. Почему?

— Наверное, потому что мы с русскими почти не общаемся. Дело не в том, что не хотим, просто они не знают иностранный язык. Та же Шумилова подъехала после финиша и начала что-то кричать по-русски. А что мне ответить? Знаю только: «привет», «хорошо». Так и сказала, но не получился диалог.

— Вам не кажется, что русские немного зажаты?

— Наверное. Вот Шипулина и Малышко почти не бывают на наших тусовках. Йоханнес Бе пляшет в костюме «Спайдермена», а русские спят, наверное. Хотя оба ваших парня ничего. Малышко вообще симпатичный. Ну ладно, я знаю, что у них есть девушки.

— Вы сами часто зажигаете на вечеринках с Симоном Фуркадом.

— Мне эстетически приятно с ним находиться. Симон, наверное, самый красивый парень в биатлоне. Темненький, похож на настоящего итальянца, как я люблю.

— То есть, среди россиян друзей нет?

— Юрлова! Мы с ней ездили отдыхать на Мальту в прошлом году. Тусовались там. Она будет у меня на свадьбе. Катя дружит со многими итальянскими лыжниками, да и вообще она отличная девчонка. Очень рада, что она выиграла чемпионат мира.

— Что сильнее всего смущает вас в России?

— Говорят, что у вас очень мягко относятся к любым действиям спортсменов.

— Вы про допинг? Как наказывают в Италии за запрещенные препараты?

— Это тюрьма. Сразу. Как будто ты убил человека. А что в России?

— Человек получает поддержку и часто становится чуть ли не героем.

— Этого я, наверное, никогда не пойму.

И в эту минуту простая кокетка и тусовщица Вирер выглядела намного умнее многих из нас серьезных.

Источник: http://rusbiathlon.ru